Ждали века долгожителей — получили торможение: что произошло с продолжительностью жизни

В первой половине XX века человечество буквально вырвалось из средневековой тьмы болезней и детской смертности. Одно поколение прибавляло к среднему возрасту жизни почти полгода, и эта статистика казалась чем-то вроде гарантии: дети будут жить дольше родителей, а внуки и вовсе станут долгожителями. Но как только младенческая смертность ушла в прошлое, темпы прибавки вдруг резко сбавили ход.

Тормоза вместо ускорения

Анализ 23 стран показал: для поколений, родившихся после 1939 года, прирост оказался в два раза меньше. Вместо уверенных пяти с половиной месяцев каждое новое поколение прибавляло лишь по три. Исследователи даже подсчитали, что если бы старый тренд сохранился, человек, родившийся в 1980-м, имел бы шанс отметить сотый день рождения. Но прогнозы упрямо намекают: такие ожидания были слишком оптимистичны.

Потолок возможностей

Главный секрет замедления оказался прост — человечество уже выбрало почти весь бонус от снижения детской смертности. А вот в старших возрастах прогресс идёт куда медленнее: болезни не спешат сдавать позиции, и каждая лишняя прибавка к средней жизни даётся всё труднее. Получается парадокс: мы живём дольше, чем наши прабабушки, но темпы "бессмертия" растаяли.

Что это значит для будущего

Такие новости звучат не только сухой статистикой, но и вызовом. Придётся иначе думать о пенсиях, накоплениях и здравоохранении — и государствам, и самим гражданам. Ведь если надежда на лёгкое достижение столетнего юбилея тает, то рассчитывать придётся больше на собственные решения, чем на автоматический подарок от демографии.