Не терминал, а храм будущего: аэропорт под Пномпенем удивил формой, светом и философией

Масштабный архитектурный проект в Камбодже уже сейчас меняет представление о том, каким может быть современный аэропорт. Новый международный авиаузел задуман не просто как транспортная точка, а как пространство, связанное с природой, культурой и климатом региона. Архитекторы сделали ставку на устойчивость, комфорт и уважение к местному контексту. Об этом сообщает archello.com.

Архитектура, встроенная в ландшафт

Новый международный аэропорт Течо расположен примерно в 20 километрах к югу от центра Пномпеня. Проект терминала разработан бюро Foster + Partners и опирается на формы, узнаваемые для камбоджийской архитектуры, а также на особенности окружающего природного ландшафта. Комплекс состоит из центрального терминала и двух протяжённых опор, очертания которых отсылают к крыльям самолёта.

Подобные подходы к формированию транспортных хабов уже применяются в других странах — например, в рамках обновлённого генерального плана аэропорта Схипхол, где архитектура также подчинена логике компактности и экологичности.

Несмотря на то, что строительство Течо ещё продолжается, архитекторы уже называют объект одним из самых устойчивых аэропортов региона. Первая очередь, включающая здание терминала и северный пирс, открылась для пассажиров в сентябре и рассчитана на обслуживание до 13 миллионов человек в год. Следующий этап проекта запланирован к запуску в 2030 году, когда пропускная способность должна увеличиться до 30 миллионов пассажиров. Такой поэтапный подход позволяет адаптировать инфраструктуру к росту пассажиропотока без резкой нагрузки на окружающую среду.

Комфорт пассажиров и пассивные решения

Планировка терминала подчинена логике простоты и понятных маршрутов. В проекте сделан акцент на чёткие линии обзора, удобные транспортные связи и интуитивную навигацию. Это снижает стресс для путешественников и ускоряет движение потоков внутри здания. Конструктивной основой стала лёгкая стальная сетка, а центральный вестибюль выделен панорамным остеклением и выразительным сводчатым потолком.

Форма кровли отсылает к кхмерским дворцам и храмам и тянется от зоны высадки пассажиров до взлётно-посадочной полосы. Монументальную волну крыши поддерживают колонны, вдохновлённые стволами деревьев, высота которых достигает 36 метров. Подобные биофильные приёмы всё чаще используются в общественной архитектуре — схожая логика прослеживается и в проектах, где здания интегрируются в исторический и природный контекст, как это сделано при создании Великого египетского музея в Гизе.

Свет, экология и культурные акценты

Внутренний потолок терминала оформлен решётчатым софитом, мотивы которого заимствованы у традиционных плетёных камбоджийских корзин. Через 180 отдельных световых люков в зал поступает естественный свет, что позволяет значительно сократить использование искусственного освещения в дневное время. Вечером пространство наполняется мягким тёплым светом, встроенным в конструкцию потолка, создавая спокойную и ненавязчивую атмосферу.

Особое внимание уделено окружающей среде. На территории аэропорта сохранено существующее озеро и создан общественный парк, поддерживающий местное биоразнообразие и доступный для отдыха. Ещё до начала строительства была разработана стратегия управления водными ресурсами, направленная на защиту экосистемы. Растительность проникает внутрь терминала и помогает регулировать микроклимат, а в центральной части здания размещены деревья ромдуол, из которых цветёт национальный цветок Камбоджи.

Культурные отсылки продолжаются в деталях интерьера: плетёные напольные элементы, около 200 скульптур ручной работы и бронзовая статуя Будды формируют связь между современным объектом и традициями страны. Терминал также является частью более широкого генерального плана, предусматривающего высокоскоростное железнодорожное сообщение между аэропортом и городом, что снижает автомобильный трафик и сохраняет зелёные общественные зоны.

В итоге проект объединяет архитектурную выразительность, функциональность и экологические принципы. Такой подход показывает, как крупная транспортная инфраструктура может быть встроена в природный и культурный контекст, не разрушая его, а усиливая.