Ржавые мерседесы за колючей проволокой: как в СССР жили те, кто смог купить иномарку

В эпоху, когда "Жигули" считались роскошью, а очередь на "Волгу" могла длиться десятилетиями, иномарки в СССР были чем-то из области фантастики. По официальным данным, всего 4% автомобилей в стране были иностранного производства — но даже эти цифры вызывают сомнения. Журнал "За рулём" предполагал, что реальное количество могло быть ещё меньше, учитывая, что многие "иномарки" представляли собой довоенные модели, чудом сохранившиеся после Великой Отечественной.

Три пути к запретному плоду: как добывали иномарки

Самый легальный способ — покупка за границей — был доступен лишь избранным: писателям, артистам, журналистам, имевшим доступ к валютным счетам. Но даже они могли ввезти только подержанные машины. Второй вариант — покупка у иностранных дипломатов или бизнесменов — напоминал квест: машины сначала "отфильтровывались" партийной элитой, а то, что оставалось, попадало в спецмагазины для обладателей особых разрешений. Третий путь — чёрный рынок — был рискованным, но иногда единственным шансом. Цены там взлетали до небес: за старый "Опель" могли просить как за три новенькие "Волги".

Костыли для "иностранцев": как чинили то, чего нельзя было починить

Обслуживание иномарок превращалось в настоящее подвижничество. Официальных запчастей не существовало в природе, поэтому владельцы шли на немыслимые ухищрения: вытачивали детали вручную, приспосабливали узлы от советских машин, месяцами ждали "посылки от родственников" из-за границы. Каждый ремонт становился квестом с непредсказуемым финалом. При этом ездить на такой машине было всё равно что носить на груди табличку "посмотрите на меня" — милиция останавливала чаще, соседи завидовали громче, а на парковке у универмага "иномарку" могли окружать толпы зевак.

Статус на колёсах: почему это стоило того

Несмотря на все сложности, обладание иномаркой давало нечто большее, чем просто средство передвижения. Это был пропуск в закрытый клуб избранных, видимый знак отличия в стране всеобщего равенства. Такие машины становились героями городских легенд — про "дипломатический "Кадиллак" Брежнева" или "тайный "Ягуар" Высоцкого" шептались за чаем на кухнях. Они были не просто транспортными средствами, а материальными свидетельствами того, что за железным занавесом существует другая жизнь — недоступная, но от этого ещё более желанная.