Легализовать нельзя запретить: как одна запятая решает судьбу криптодобычи в России

Энергетики называют Северо-Кавказский федеральный округ эпицентром незаконного майнинга в России. Несмотря на запрет, подпольные фермы продолжают работать в Дагестане и Ингушетии, потребляя гигантские объёмы дешёвой электроэнергии и нанося ущерб энергосистеме региона. История с ростом "теневой" добычи криптовалют стала примером того, как запреты без контроля и реформы инфраструктуры лишь подпитывают нелегальный рынок.

Теневая экономика на дешёвой энергии

По данным энергетиков, Дагестан и Ингушетия в 2025 году стали центрами незаконного майнинга криптовалют в СКФО. Генеральный директор компании "Крипто-А" Алена Нариньяни пояснила, что полный запрет на добычу цифровых активов не остановил местных энтузиастов. Главным стимулом остаётся низкая цена электроэнергии — около 3,9 рублей за кВт·ч против 7 рублей в Москве. Такая разница делает даже небольшие установки рентабельными.

Фермы скрывают где угодно — в подвалах, на чердаках, в заброшенных домах, в фруктовых садах и даже под землёй. При этом оборудование работает круглосуточно, создавая колоссальную нагрузку на сети. Майнеры подсоединяются к линии напрямую, обходя счётчики и маскируя потребление, что лишает "Россети" миллионов рублей ежемесячно.

Почему дешёвая энергия превращается в проблему? Потому что экономическая логика региона искажена. Субсидированные тарифы, предназначенные для поддержки населения и бизнеса, стали магнитом для нелегального бизнеса. В итоге честные потребители страдают от перебоев и скачков напряжения, а сети перегреваются.

Коррупция и покровительство силовиков

Юрист Руслан Исаев отметил, что ситуацию усугубляет коррупция: часть майнеров работает под прикрытием чиновников и правоохранителей. Два года назад в Дагестане арестовали замминистра МВД Руфата Исмаилова и замначальника следственного управления МВД Далгата Абдулгапурова. По материалам следствия, они планировали через посредника приобрести оборудование для майнинга на 100 млн рублей.

Этот случай стал показательным: именно в регионах с высоким уровнем безработицы и слабым контролем со стороны центра теневые схемы развиваются быстрее всего. Формально борьба с ними идёт, но реальные результаты видны лишь после громких скандалов.

Можно ли искоренить коррупционную крышу? Теоретически — да, но только при прозрачном контроле энергопотребления и независимом мониторинге. Пока же местные структуры остаются и арбитрами, и игроками, что делает систему самовоспроизводящейся.

Хищения, цифры и неожиданные методы

Заместитель главы корпорации "Россети" Даниил Краинский назвал ситуацию в СКФО "наиболее сложной". За девять месяцев 2025 года выявлено 94 случая хищения электроэнергии на сумму свыше 622 млн рублей. Это официальные данные — не учитывая десятки нераскрытых подключений.

Чтобы отследить подпольные фермы, энергетики начали использовать нестандартные методы. В аулах Балахани и Майданское Унцукульского района Дагестана временно отключили интернет. После этого нагрузка на сеть упала на 3,2 мегаватта — мощности, которой хватило бы на 1500 домов, хотя в аулах всего менее 900 домохозяйств. Этот эксперимент подтвердил, насколько тесно связаны онлайн-активность и криптодобыча.

"После временного отключения интернета энергопотребление снизилось мгновенно", — рассказал заместитель главы корпорации Даниил Краинский.

Метод оказался эффективным, но вызывает дискуссии: ограничение связи затронуло обычных жителей. Это пример того, как борьба с нелегальной деятельностью сталкивается с правом на доступ к интернету.

География убытков и национальный масштаб

По данным "Россетей", после регионов Северного Кавказа антирейтинг возглавила Новосибирская область — её потери от незаконного майнинга составили около 400 млн рублей. Далее следуют субъекты Центрального и Приволжского округов с убытками до 120 млн рублей.

Сравнение показывает: чем дешевле электроэнергия и слабее контроль, тем выше риск появления подпольных ферм. В столичных регионах высокие тарифы и активные проверки сделали бизнес почти невозможным, но в глубинке майнинг остаётся соблазнительным.

В 2023–2024 годах Россия обсуждала введение федерального лицензирования криптодобычи, но законопроект так и не был принят. В итоге действует хаотичная система региональных запретов и локальных проверок, не имеющая единой правовой базы.

Что делать с "теневой" энергией

Эксперты предлагают пошаговую стратегию, которая может уменьшить потери и вывести отрасль из тени.

1. Ввести обязательную регистрацию майнинговых установок с онлайн-мониторингом энергопотребления.
2. Разделить тарифы для бытовых и промышленных потребителей, чтобы исключить субсидирование нелегальных ферм.
3. Усилить ответственность за хищение электроэнергии, включая конфискацию оборудования.
4. Создать региональные комиссии при участии энергетиков, налоговиков и ИТ-специалистов.

Эти меры не гарантируют мгновенного результата, но дают системный ответ. Ведь простое отключение интернета или рейды не решают проблему: на место одной разоблачённой фермы приходит другая.

Почему запреты не работают? Потому что они не затрагивают экономическую основу. Пока дешевое электричество остаётся доступным, майнинг будет существовать. Увеличение тарифов — политически рискованный шаг, но без него региональные энергосети не справятся.

Между законом и выживанием

Многие майнеры в Дагестане и Ингушетии не видят себя преступниками: для них это способ заработка в условиях безработицы и низких зарплат. Этот социальный аспект делает проблему двойной — экономической и гуманитарной. Если государство не предложит альтернативных источников дохода, подпольный бизнес будет расти.

Распространено мнение, что цифровая добыча — "мелкое зло", не влияющее на энергосистему. Реальность иная: один ангар с десятками установок способен обесточить целый посёлок. Из-за перегрузок горят трансформаторы, сгорает техника, растут долги перед "Россетями".

А что если разрешить контролируемый майнинг? Такой подход обсуждается: легализованный бизнес с налогами и учётом энергопотребления мог бы снизить потери и вывести часть участников из тени. Но для этого нужна правовая база и доверие между государством и предпринимателями, чего пока нет.