SoftBank вкладывает миллиарды в искусственный интеллект США: кто на этом заработает больше всех

Масаёси Сон когда-то считался визионером, чьи идеи опережали своё время. После серии провальных сделок начала 2020-х его списали со счетов, но теперь он вновь стал символом японского капитала. По данным Bloomberg, состояние основателя SoftBank Group достигло $55,1 млрд, сделав его самым богатым человеком Японии.

Возвращение на вершину

Рост благосостояния Сона связан с его ставкой на искусственный интеллект. В 2025 году он начал масштабные вложения в технологические компании, стремясь превратить SoftBank Group в глобальный центр AI-инфраструктуры. За год состояние бизнесмена увеличилось почти на треть, что позволило ему обойти миллиардера Тадаси Янаи, владельца сети Uniqlo, чьё состояние оказалось на $23 млн меньше.

Масштаб нового инвестиционного цикла поражает. Только планируемые вложения в OpenAI оцениваются в $30 млрд. Параллельно SoftBank участвует в проекте стоимостью $500 млрд по созданию сети дата-центров для искусственного интеллекта на территории США совместно с ChatGPT, Oracle и инвестиционным фондом MGX из Абу-Даби.

Инфраструктура будущего

Амбиции японского инвестора выходят далеко за рамки классического венчурного подхода. Он строит не просто портфель из технологических компаний, а целую экосистему, где объединяются вычислительные мощности, чипы, алгоритмы и промышленные решения.

Почему Сон делает ставку на инфраструктуру, а не на стартапы? Потому что, по его словам, следующий этап гонки за ИИ выиграют не те, кто создаёт модели, а те, кто владеет вычислительными ресурсами и каналами обработки данных. В этом контексте сотрудничество с Taiwan Semiconductor Manufacturing (TSMC) выглядит логичным шагом: компании обсуждают строительство промышленного комплекса стоимостью $1 трлн в Аризоне, где объединятся направления искусственного интеллекта и робототехники.

В подобных проектах SoftBank видит шанс закрепить роль технологического посредника между Востоком и Западом. Для Японии это редкий случай, когда национальный капитал возвращается в первую лигу мировой технологической политики.

Как рынок отреагировал

29 октября акции SoftBank Group на Токийской фондовой бирже выросли на 3,9%. Причиной стало включение компании в список потенциальных участников американских инфраструктурных программ. Совпадение даты с визитом Дональда Трампа в Токио только усилило интерес к событиям вокруг японского инвестора.

По данным Bloomberg, Сон стал одним из крупнейших иностранных партнёров Трампа в сфере бизнеса. В начале 2025 года он пообещал инвестировать в экономику США $100 млрд. Этот шаг укрепил позиции SoftBank на американском рынке и вызвал рост доверия со стороны крупных фондов.

"В настоящее время для SoftBank всё складывается удачно", — отметил аналитик Bloomberg Intelligence Кирк Будри. "Всё, что связано с искусственным интеллектом, на подъёме. Связь с OpenAI стала движущей силой, а сделки с Broadcom и AMD способствовали росту".

Новые инвестиции и стратегические партнёры

Параллельно Сон расширяет инвестиции в традиционные сегменты технологий. По информации Bloomberg, он вложил $2 млрд в Intel, приобрёл подразделения робототехники компании ABB за $5,4 млрд и усилил сотрудничество с NVIDIA и TSMC. Эти шаги позволяют SoftBank выстраивать цепочку поставок полного цикла — от производства микрочипов до облачных решений для ИИ.

Какие ошибки он не хочет повторить? Опыт предыдущего десятилетия показал, что чрезмерное увлечение стартапами без устойчивой модели может привести к катастрофе, как это произошло с WeWork. Теперь стратегия Сона опирается на конкретные активы и долгосрочные партнёрства.

Ставка на устойчивую инфраструктуру снижает риски и создаёт пространство для экспансии в смежные сектора — энергетику, телекоммуникации и оборонные технологии.

Сравнение с прошлым и риски переоценки

Если в 2010-х SoftBank символизировал эпоху венчурных пузырей, то теперь компания стала бенефициаром новой волны — инфраструктурного ИИ. Однако некоторые инвесторы предупреждают, что рыночная оценка сектора может оказаться завышенной.

OpenAI и NVIDIA, по их мнению, образуют замкнутую экосистему, где взаимные инвестиции и контракты создают эффект искусственного роста капитализации. Что будет, если ИИ-рынок перегреется? Тогда инфраструктурные активы, на которые делает ставку Сон, могут потерять часть стоимости, особенно если начнётся коррекция на технологических биржах.

И всё же аналитики отмечают: даже при снижении оценок японский инвестор выигрывает за счёт масштаба. Его проекты обеспечивают занятость тысяч инженеров и создают технологические хабы в США, Японии и на Ближнем Востоке.

Ошибки прошлого и уроки настоящего

Когда-то Сон инвестировал в Yahoo!, Alibaba и десятки стартапов, часть которых обернулась убытками. Главной ошибкой он считал избыточное доверие к "историям успеха" без чёткой бизнес-модели. Сегодня он избегает этой ловушки, выбирая проекты с понятной технологической базой и государственным интересом.

Мини-инструкция, которую он сам сформулировал в интервью для азиатских СМИ, проста.

1. Инвестировать не в продукт, а в инфраструктуру.
2. Искать партнёров, а не клиентов.
3. Не продавать доли ради краткосрочной прибыли.

Эта логика уже приносит результат — капитализация SoftBank растёт, а репутация японских инвестиций в США укрепляется.

Что ждёт SoftBank дальше

Основной вызов для компании — удержать баланс между технологическим прогрессом и финансовой устойчивостью. Пока рост AI-сектора обеспечивает высокий интерес инвесторов, но замедление спроса может изменить динамику.

Может ли SoftBank стать новым монополистом в инфраструктуре ИИ? Формально нет: компании придётся конкурировать с Microsoft, Amazon и Alphabet, у которых уже есть собственные дата-центры и вычислительные платформы. Но роль Сона скорее в том, чтобы соединить разные игроки и создать гибридную экосистему, где японский капитал становится системным оператором технологических потоков.

Сравнение с другими странами показывает: США строят ИИ-кластер через корпорации, Китай — через государственные программы, а Япония, благодаря Сону, через частную инициативу. Этот формат может стать новой моделью для технологической политики в Азии.